Форум » от А до я.. » АЛЛО ! МЫ ИЩЕМ ТАЛАНТЫ # 2 » Ответить
АЛЛО ! МЫ ИЩЕМ ТАЛАНТЫ # 2
VK: эта тема предполагает творчество участников форума, а не публикацию чужих произведений под своим именем. но если вы все-таки решите разместить тут чьи-то произведения, то не забудьте указать имя автора.
Audience: Вот такую мелодию сочинил. Может песня получится. http://silversound.ru/uploads/z3182.mp3 И может даже кто-то ее споет
doc62: ххххх Я прошу,ты меня от сомнений Огради…Да спасет наши души Бог, Чтоб отчаянье стихотворений Не валило набатом с ног… Я прошу, ты зажги все свечи, Синий мрак – под засов в чулан… Фейерверками звезд расцвечен Этот вечер и нежностью пьян. Я прошу, до утра печали Ты легко и свободно – за дверь, Пусть бы даже они кричали, Как обиженный чем-то зверь… Эта ночь пусть останется долгой, В нас самих и во взгляде дней, Не простывшей и холодно-волглой - Будоражащей жаром огней, Что свели и сплели нас с тобою, Обвенчав единой Судьбою…
doc62: ххххх Захрипят, обессилев, кони… День обманет меня , ну и пусть. Окуну, не жалея, ладони Я в багряно-полынную грусть. Зачерпну , и пролью горстями На глаза и в растресканный рот… Мы пришли в этот мир гостями, Позабыв смыть дорожный пот. Пропыленные и уставшие, Безымянные дети дорог, Что-то важное потерявшие, Как подмётки своих сапог. Захрипят, обессилев, кони… Упадут, не подняться вновь им. Окуну я свои ладони В грёз сиренево-терпкий дым. Распахну, как рубахи ворот, Я себя в эту ночь ветрам, Поцелуями их исколот, Свое сердце я им отдам. В этом мире мы все только гости, Оскопившие свой приют, Пьем взахлеб смесь добра и злости, Пьем, и ждем, что нам снова нальют Той багрово-полынной грусти, Чтоб смочила щеку слеза… Закружит, опьянит , не отпустит Эта боль и сердца, и глаза. Пей же, пей, пока хватит силы! Заскорузлость с души смывай! И осеннего ливня жилы, Натянувшись , напоят май…. 26.11.08
Дива: Клеопатра, вам спасибо за желание слышать и слушать)
Дива: Однажды открыла для себя двух поэтов – Геннадия Русакова и Людмилу Копылову, они были супругами около 30 лет, пока она не умерла. Просто показать их стихи было бы мало, поэтому немного информации Русакова в заметке к стихам Люды. Мне кажется, это стихи, которые всегда дочитываешь и всегда возвращаешься к ним. Прошу прощенья за объём и трагичность темы, но в этих стихах остаются живые люди и те, кто любит настоящую поэзию увидят всё лучшее и, наверное, запомнят. Mоя Люда Ее нет уже шестнадцать лет. A я все живу. У меня семья, я люблю другую женщину и посвящаю ей стихи. Но иногда я просыпаюсь с дрожащими руками, с пересохшим ртом и с ощущением чего-то страшного, что произошло со мной. И поэтому нужно сейчас же, немедленно вернуться в сон, в ту, прежнюю жизнь, потому что никакой иной у меня нет и быть не может. И я долго лежу, слушая, как бухает сердце, и жую слезы. Я встретил ее в общежитии Литинститута…Помню только ошеломившее меня ощущение хрустальной хрупкости прочитанного Людой на вечере. И строчка из ее несохранившегося стихотворения: “Слышишь, где-то играют Шопена?” Я ходил и бормотал ее и понимал, что я глуп и груб со своими стихами, которые почему-то многим нравятся. В ту пору я только что демобилизовался, был дик, о Шопенах имел смутное представление…. И я уже знал, что она будет моей женой. Чтобы рядом. Навсегда. На всю жизнь… Так оно и сталось. На всю жизнь. Только на ее, а не на мою. Почти пятьдесят книг за тридцать лет: национальный эпос Латвии “Лачплесис” А.Пумпура, классика, стихи современников, детские, народные дайны – она писала, переводила, переводила.. Латвия стала ее второй родиной. Ее третья, последняя книга cобственных стихов вышла в Риге… Она не умела кричать. Из-за этого чуть не утонула на Женевском озере: купаясь, мы заплыли в водоросли, которых не было видно с поверхности. Когда я спросил ее, почему же она не позвала меня, она сказала: “Мне было стыдно. Я боялась, что утону и этим сделаю тебе больно”. Боже мой, как она смеялась! Да нет, — как она хохотала полным ртом, по-девчоночьи, всеми зубами! И эта речь с картавинкой, это катающееся “р”... Большие расстояния обостряют взгляд. Ностальгия заставляет всматриваться в свою страну с ревнивой требовательностью. Мы уже прочли все книжки о ГУЛАГе, все исповеди сдавшихся и сбежавших. Но та Россия, что открылась нам, — страшная, творившая с собою то, что она не творила со своими злейшими врагами, горестная и похабная, родина, отчизна, оставалась единственной страной, которая была нужна нам… Потом стала гибнуть и разваливаться страна. И к Люде пришла болезнь. Наверно, там, на небе, не любят счастливых. За счастье полагается расплата. Она заплатила сполна. Я не могу много писать о Людиных стихах — прочтите их сами. Ошеломляет их естественность: это как будто и не стихи уже, а разговор души с самой собой — вне времени — и в безошибочно своем времени. И поразительный воздух. И врачующая доброта. Эти стихи особенно нужны людям, обиженным жизнью, чтобы цельность другой души врачевала их. Чтоб они обрели надежду и опору, потому что есть еще слова детской простоты и укора, счастья и боли, от которых хватаешься за грудь и плачешь облегчающими слезами. Геннадий Русаков.
Дива: Стихи Людмилы *** Грачи шуршащею рекой текут с разбоя на покой. Течет из гнезд со дна ночей дыханье тысячи грачей. Вот почему в покое — смятение такое. *** Окна оттаяли. Холода жаль. Настежь открылась приокская даль, каждое дерево в дальнем лесу, каждая птица: перо — на весу. Пепел печной или снег на груди? Окна оттаяли. Вот и гляди. *** На этой дивной и мучительной земле, в снегу пушистом и в сухой золе мы выстоим, любимый. Устоим. Не в одиночку жить нам. А двоим. Что будет с нами, знать нам не дано. Оно и лучше. Так заведено. *** Гвозданулась головой о печной баран. Я зато опять с тобой. Ты из дальних стран прибыл в нашу наконец, дочери моей отец. Снова близкий и живой мне на радость дан. Я от счастья — головой о печной баран. *** Геннадию Русакову В распахнутом окне разбег полей не заслонён забором боязливо... Такую руку удержать в своей почти что двадцать лет без перерыва! Но воздух, напряжённый точно нить, не мне ослабить до разумной меры: жить без тебя - что поле заслонить, окно заколотить фанерой. *** Мне больно - голая доска дождём к столбу прибита. Дороги известковой скат - коровьей соли слиток. Пила моих косых дождей перепилила поле. Грязища. Всё как у людей. Узнай все виды боли. *** Всё было на земле - и слава Богу. Не я одна глядела на дорогу. Не я одна - как первая - ждала. Всё было на земле. И я была.
Дива: Стихи Геннадия из цикла «Разговоры с Богом», написаны во время болезни Люды, цикл отражает его богоборчество и непримирение с этим несчастьем… Любимая, не ты закроешь мне глаза. Другая будет ждать, склоняясь к изголовью, где я гляжу туда, куда глядеть нельзя, а после захлебнусь тугой и жаркой кровью. А женщина... Ей жить и пестовать дитя. Им запах смерти знать до времени не надо. ...И я уйду к тебе, за ангелом летя, туда, на переплеск подрОсткового сада. *** Опять на слабых поднимаешь руку? Бесправных вызываешь на правёж? Ты не её – меня бери в науку И на меня оттачивай свой нож… Меня бери, а милую не трогай: Велик ли грех – браслетами греметь? Прости её, пройди своей дорогой, Не оглянись, не вспомни, не заметь… *** Не смирюсь, не отдам, не прощу! Покажись – я в лицо твоё гляну. На хребте к тебе камень втащу, Растрясу твою скудную манну. Докляну, довоплю, дохриплю: «Не прощаю тебя, не прощаю!» Ты же знал, как я горько люблю. Ты попомнишь меня. Обещаю. *** Любимая! Бездомность, благодать… Начало марта, скудная погода. Уткнуться в угол носом и рыдать, Как в малолетстве, как в четыре года… А над водой стрекочут и висят И грузно барражируют стрекозы. И ты умрёшь в каких-то пятьдесят. А я потом – когда остынут слёзы. *** Я виноват во всём, а ты во всём права. Но это было днём, а ночью ты жива. А ночью мы вдвоём как эти тридцать лет. Ты на плече моём, и, значит, смерти нет. Люблю, люблю, люблю… И из каких-то сфер Чуть слышное ловлю Картавящее «р». *** …А я тебя так мало целовал, так мало трогал, прикасался к коже, в лицо глядел и обводил овал… (Не по заслугам одаряешь, Боже.) Зато движенья помню наизусть – в толпе навскидку угляжу по взмаху. Ты мне не боль – ты мне большая грусть. Так грустен ветер, провожая птаху. Так медлит гром, с наката уходя, всё выше поднимаясь над лощиной. А та лежит, прогнувшись от дождя, как женщина, лежавшая с мужчиной. И нет мне сна, и я встаю в ночи. И расстоянья катятся клубами. И шлёпают приокские ключи твоими полусонными губами. *** Я забуду тебя. Отрыдаю тебя и забуду, Как забыл своё время и проклял худое родство. Я забуду тебя по июльскому душному гуду. И ни боли, ни воли – уже никогда ничего. Я забуду тебя, потому что ты всё, что мне было Потому что, как время, ты мне застилаешь глаза. Потому что я глохну от счастья при слове «Людмила», А в казённых занятьях никак мне глухому нельзя. Я забуду тебя, и другая мне в этом поможет. Я, тебя забывая, умру от работы такой. И забвенье моё в домовину со мною положат, Чтоб лежал и касался тебя обомлевшей щекой. *** Оборвались на крыше коты и скатились, оря, по железу. Здесь со мной даже куры на “ты”, а уж эти-то головорезы... Только я с ними сам не ору. Я сижу и под лампой читаю. Встану, книжку на шкаф уберу, лягу спать и во сне полетаю. Приземлюсь на какой-нибудь луг, и, как будто бы из ниоткуда, на мысочках пройдя полукруг, встанет странная девочка Люда. Вскинет бантом рублёвой красы, скажет, воздух огладив рукою: “Ох, я кошке постригла усы”... Или что-то примерно такое. Я кивну и заплачу во сне. Ничего, это так, это мстится. Это память приходит ко мне и никак не умеет проститься.
Russland: Леночка пишет: На пруду русалку встретил, Был я ею опьянён. Эти кудри,руки,плечи... Был в неё почти влюблён. На пруду русалку встретил. Был я малость опьянён. Сразу про себя отметил: «Неплохой был самогон!» Вот так сказка, вот так Пушкин! И, рискуя утонуть, Я приблизился к зверюшке И решил потрогать грудь. В ногу я иду с прогрессом, Я не бабник там какой. Лишь с научным интересом Рыбу-топлесс брал рукой. Оплеухою, как спичкой Был я сразу отрезвлён. И, проснувшись в электричке, Понял: это был лишь сон. На соседнем на сиденье - Вот сидит моя жена А минутное виденье Оказалась - не она. В подсознании разбитом Фрейд нарушил мой покой: Постороннюю лолиту Я к себе прижал рукой… 25 ноября 2008 г. ® Russland. Все права защищены. Но можно учить наизусть
ММА: На меня тут напала Лира, и я не смогла от неё отбиться. Вот что «наваяла»... Игры в судьбы Я прошу тебя отчаянно: Ты от берега отчаливай! Но, кручиной опечаленный, Ты теряешь нить нечаянно. Невозможное неведанно – И к праотцам и дедам мы За наитьем слепо следуем, Мёда сладкого отведывав. Но река течёт бурлящая, Унося вдаль настоящее, И отчаянно молящая Оставалась в дикой чаще я. Волны на берег нахлынули – Все твои печали сгинули. Разлетелись, словно мины, мы И живём теперь меж льдинами. Поиск без конца Ты ломаешь копья, словно щепки – Нет преграды на твоём пути – И по закромам в тряпицах ветхих Что-то ты пытаешься найти. Вдаль опять зовёт тебя дорога – Поездов колёсный перезвон... За мечтой летишь ты одиноко, И твой поиск вновь незавершён. Камень сердца давит камнем взгляда, Улетают прочь былые дни И опять тебя манят куда-то, Как морского маяка огни... Ты ломаешь копья, словно щепки, И бросаешь их в пустой камин. Эти чувства в твоём сердце редки, Может, оттого опять – один?..
Леночка: Russland пишет: цитата: "На пруду русалку встретил. Был я малость опьянён. Сразу про себя отметил: «Неплохой был самогон!» Вот так сказка, вот так Пушкин! И, рискуя утонуть, Я приблизился к зверюшке И решил потрогать грудь. В ногу я иду с прогрессом, Я не бабник там какой. Лишь с научным интересом Рыбу-топлесс брал рукой. " Хороший экспромт. Мило,очень мило... Я бы даже сказала:ТРОГАТЕЛЬНО...
Дива: Зерно На землю подниматься из метро, Ходить по ней с тобой неразлучимо. В вечернем ослепительном бистро Смеяться, обжигаясь капучино. Держать в ладони твой нательный крест, И комкать из салфетки оригами, Пока запоминаешь каждый жест Серебряными яркими глазами. И руки над столом соединять, Смотреть и говорить прикосновеньем, Не ведая, как всё пересказать Лишь речью, осязанием и зреньем. И вместе выходить из забытья В пронизанные осенью потёмки, Вдыхая шёпот: «Тихая моя…», Прозрачно выдыхая: «Мой негромкий…» Лелеять, как последнее зерно, То малое, что в сердце вызревает. И большего, любимый, не дано. И большего, любимый, не бывает.
Дива: За плечом Прозвучали слова, будто выстрелы через глушитель, Не услышал никто и ранения нам нипочём. Мы сказали о главном, внимательный ангел-хранитель, Оглушённый, стоит за твоим окрылённым плечом. Он не может поверить, что искренность – наше увечье, Мы сердцами срослись, мы притянутые полюса. Что речёт нам река на разлившемся трудном наречье, Не решаясь уйти в обезвоженные небеса? У тебя за плечом колыхается ночь парусиной, И удилищем выгнулся месяц под тяжестью звёзд. Всё по Божьему замыслу – женщина рядом с мужчиной, Параллели пустых берегов и судьбы перекрёст. У тебя за плечом не твоя совершенная сила, Разлучающий свет на четвёртом горит этаже. Может, время – палач, но оно никого не убило, За плечом – настоящее прошлое настороже. Ты прислушайся – аэропорты, вокзалы, причалы Громыхают, гудят и трубят путеводную речь. Но не слово, любимый, безмолвие было началом, Только даже оно не сумело нас предостеречь.
Дива: Алексей Тимофеевич Прасолов - родился 13 октября 1930 года в селе Ивановка Кантемировского района Воронежской области в крестьянской семье. В 1964 году в редактируемом Твардовским "Новом мире" была напечатана подборка из десяти стихотворений тогда мало кому известного воронежского поэта. Этой публикацией Алексей Прасолов уверенно вошел в русскую поэзию. Ушел из жизни 2 февраля 1972 года, оставив вдову и годовалого сына. В настоящее время признан одним из ведущих поэтов-"почвенников" 60-х годов наряду с Николаем Рубцовым. *** Вокзал с огнями – неминуем, Прощальный час над головой, Дай трижды накрест поцелуем Схватить последний шёпот твой. И запрокинутая резко, Увидишь падающий мост И на фарфоровых подвесках Летящий провод среди звёзд. А чтоб минута стала легче, Когда тебе уже невмочь, Я, наклонясь, приму на плечи Всю перекошенную ночь. *** Мирозданье сжато берегами, И в него, темна и тяжела, Погружаясь чуткими ногами, Лошадь одинокая вошла. Перед нею двигались светила, Колыхалось озеро без дна, И над картой неба наклонила Многодумно голову она. Что ей, старой, виделось, казалось? Не было покоя средь светил: То луны, то звездочки касаясь, Огонек зеленый там скользил. Небеса разламывало ревом, И ждала - когда же перерыв, В напряженье кратком и суровом, Как антенны, уши навострив. И не мог я видеть равнодушно Дрожь спины и вытертых боков, На которых вынесла послушно Тяжесть человеческих веков. *** Листа несорванного дрожь, И забытье травинок тощих, И надо всем ещё не дождь, А еле слышный мелкий дождик. Набухнут капли на листе, И вот, почувствовав их тяжесть, Рождённый там, на высоте, Он замертво на землю ляжет. Но всё произойдёт не вдруг: Ещё – от трепета и тленья – Он совершит прощальный круг Замедленно, как в удивленье. А дождик с четырёх сторон Уже облёг и лес, и поле Так мягко, словно хочет он, Чтоб неизбежное - без боли. Я сейчас сборник Прасолова прочитала, я прочитаю его ещё неоднократно)
Дива: Стихи Андрея Попова из книги "О любви и смерти". Деревня Вешки смотрит телевизор, Крутой американский боевик. Сбивает на экране грузовик Сенатора. Гадает экспертиза. И нет улик. Но есть звезда стриптиза. И челюсти акулы. И тайник В гробу раджи. И призрак. Женский крик! Убийца-робот прыгает с карниза. И напрягает зрение и нюх Рябой упырь. И рокер стриты рушит. И за измену босс девицу душит И прячет тело в ящик для подушек. Деревня Вешки затаила дух. Былин не помнит. Не поёт частушек. *** Не так уж мало – верить и молиться, Мой юный сын, не так уж это мало… Твоей жене не суждено родиться, Смерть за нее тебя поцеловала. Твоя жена мне не покажет внука, Немного развернув из одеяла… Остались у меня любовь и мука, Скорбь и стихи. Не так уж это мало. Не так уж мало светлых попечений. Не жалуюсь сердито и устало. Прошу у Бога, преклонив колени, Тебе блаженств. Не так уж это мало. Не так уж мало – повторять кафизмы И вынимать из сердца смерти жало. И уповать на встречу после жизни… Мой юный сын, Не так уж это мало. *** …Стихов не будет, если скажешь ложь, И если дан мне скромный дар поэта, То я предвижу, что переживёшь Ты много лет – не только это лето. Твоя болезнь пройдёт, пройдёт, пройдёт… Пусть на полвека, но ещё осталось Делить с тобой нам кров и небосвод, Делить с тобою нам любовь и старость. Однажды утром попрошу позвать Священника. Жаль рядом нету сына. И, причастившись, лягу на кровать, Глаза сомкну и не проснусь, Марина. Душа моя отправится в полёт, Преодолеть воздушные мытарства… Но о другом хочу сказать: вот-вот Твоя болезнь пройдёт, пройдёт, пройдёт… Помогут и молитвы, и лекарства. Стихи помогут и сомнений нет, Стихи помогут, знающие точно, Что скромен дар, да всё-таки – поэт. Мелю пустое – сбудется построчно.
zAleks: Всё было напрасно Встретив тебя в середине пути Жизни, отмерянной мне от рожденья, Я свято поверил, что смог обрести Счастье своё. И откинув сомненья - Бросился в омут любви с головой, В нём утонул... Но однажды внезапно Вдруг осознал, что не твой и не мой Был этот мир. И всё было напрасно. И что никогда ты меня не поймёшь, Почувствовать душу и сердце не сможешь. Нарушишь лишь сон и покой растревожишь, И дальше своею дорогой пойдёшь... ____________________________________ © Copyright: Александр Яблоков, 2008 Свидетельство о публикации №1812154440
Дива: Чувство Ты завтра улетаешь на неделю, И я тебя готова ждать всегда. Смотри, как закаляются метелью Глазастые воздушные суда. К утру метель уймётся, стихнет ветер, И первыми, по трапу топоча, На борт взойдут восторженные дети, Поглядывая вниз из-за плеча. Завоет самолёт тысячеусто, Увидишь через льдистое стекло, Что небо приближается, как чувство - Огромно, неминуемо, светло. Лети же, впереди ещё полвека И облачная рослая гряда. Я думала – нет в мире человека, Которого я буду ждать всегда. Ноты Пропадём – не умру, буду дальше жить, Да и ты без меня не сойдёшь с ума. Несомненно, желанной смогу входить В шалаши и в квартиры, и в терема. Вот прислушалась: прошлое – нотой «до» Без тебя мелодично звучит вполне. Ноту «соль», не разбавленную водой, Прямо – в раны. Без соли не выжить, не... Пропадём – нотой «после» зальётся жизнь, И в стихи будет литься, как в решето. Видишь, я рассудительна, но скажи - Это разум, цинизм или зрелость? Что?
doc62: ххххх Дождь на Рождество – крымская погода… Слякоть…Зеркала чуть замерзших луж… Звезды декабря… Стылая свобода Перемены дат… обновленья душ. Дед Мороз с утра грустно-безразличен, Он устал, ему хочется домой… Вереницей встреч праздник обезличен, Тот, который с детства самый дорогой… А фонарный свет мажет желтой краской Слезы, что с небес все текут к земле. Их бы просушить хоть запоздалой лаской, Только вот огня не найти в золе. Дождь на Рождество… 26.12.2008 ПАМЯТИ А. ВЕРТИНСКОГО …грустный ангел пел мне песни, пел под лепет слез небесных, О чудесном светлом мире, о далеких берегах… Этих музык позабытых, этих музык неизвестных Звуки целовали душу, унося прочь боль и страх. Улыбался он мне грустно, и в его глазах я видел Все, что мы порой упорно прячем даже от себя… Кто кого и как обидел, тех, кто лгал и ненавидел И того, кто все отдал бы, только чтобы жить , любя… А потом взмахнул крылами и взлетел к себе на небо, Ибо жить не может ангел постоянно среди нас, Может это только сказка, может это все нелепо, Но едва глаза закрою, вижу свет Его я глаз… 26.12.2008
ММА: Ой не по статусу нам, подводным, но так уж вышло... ВЕЯНИЕ Осколки разлетаются, и болью Вновь отдаётся в сердце хруст стекла. Но что бы ни случилось - здесь, с тобой я, И отгоняю духов тьмы и зла. Рубец к рубцу давно срослись те раны, Что в гневе мы успели нанести. И верю я, что средь развалин храма Одну дорогу сможем мы найти. 7.01.09.
GEORGE: ММА Браво Браво!! И кто сия поэт?
Зайка: А эти стихи написала моя бывшая знакомая. Мы перестали с ней общаться ввиду некоторых обстоятельств. А я молилась, пощады не просив И к господу душа стремилась, Удары четкам заменив, На кухне апельсины каплями, Оранжевой слезой. Я в жизни первый раз не плакала, Как мама умерла, а этот лишь второй. Течет вода, ритм жизни изменяется И я сильнее став в сто крат, Свернувшись в кресле, знаю Все прощается и свято то, Что не вернешь назад.
Зайка: Это тоже ее стихотворение Ненавижу телефон, за то что молчит, За то, что звонок в ночи не звучит, За то, что что опять в ирреальности я, Себя унижаю ожидая тебя. Случайностей цепь разорвать неспеша, К тебе лишь стремилась, летела душа Твоя в повседневной избитости тем, Стонала под грузом житейских проблем. С беспечностью детской, с оттенком тоски Мы были похожи, мы были близки, Но дай мне всевышний сил все осознать, Монашеским поясом сердце связать. Не думать о прошлом, опыт храня Как я раcпинала тобою себя.
ММА: GEORGE пишет: И кто сия поэт? Азъ есьмь ... Увы, так получилось - не по статусу, не по рангу! Нельзя нам, хвостатым, влюбляться, это ведь и летально может окончиться)) если Гансу-Христиану верить...
Таня К.: Не грусти Сердце сегодня так ноет в ночи- Ты не слышишь меня хоть криком кричи. Слёзы из глаз ручьём, их не удержать- Сколько же лет прощенья мне ждать? Ты и не понял, я не сказала… Чёрная кошка меж нами пробежала. Знаешь же, что тебя не забуду, Любить всегда любым буду!!! Ты не грусти, не тоскуй ночами- Пять морей, пять границ между нами. Будешь ты жив, и отступят болезни- Люди услышат опять твои песни!!! Таня К. и GEORGE
Таня К.: Январь Сто дорог январь прошагал, Ко мне в дверь постучал, ОН принёс нам мороз, запах хвОи, Чтоб исчезли ВСЕ хвори, А на ёлках - огни... И весёлый смех детворы. И сто двадцать свечей... Взгляд любимых очей... Ко мне в дверь постучал Двадцать третий январь. Таня К. и GEORGE
Russland: Непокой белый конь по продрогшему небу с млечной гривы на черное яркие яркие яр Непокой небо там где нас ждут ты смотрелся в свинцовую лужу в ней почти все как там где нас ждут только спит и двухмерность сыта крепким сном Слышишь что-то внутри разопнувшись Разломилось на две половинки и в крик Не кричать не кричать громче страха громче боли и громче Горой тишина Я молчу на камнях открываются знаки Я молчу мертвым буквам ожить в перламутре распахнутых глаз Я молчу нервной дрожью гитары испанской Я молчу танцовщица слепая не тонет в реке Из костра на ладонь человечки в пестрых лохмотьях Я их слабый отец пусть простят мне мой гнев и стихи.
ММА: Ой, так прозрачно намекнула... но, по-моему, вполне понятно, о ком идёт речь) Таня:
Леночка: Ночной трамвай... В ночной трамвай запрыгну на подножку, Куплю билет и сяду у окна... Смотреть я буду в тёмное окошко На то, как с неба падает звезда. Желанье загадаю ( только б сбЫлось )... И словно... и не прожиты года... Я загадаю, чтоб в меня влюбилась... Моя любимая... законная жена... Я по билету... нагадаю счастья, Чтоб нам прожить - до свадьбы золотой... Я так хочу... к груди её прижаться... Ночной трамвай везёт меня... домой.
Леночка: Прошу прощенья у Любви... Прошу прощенья у Любви: За то, что с ней я так жестока; Что, под влиянием Луны, Открыла дверь я в Мир без окон. За то, что прокляла Любовь, Когда она меня отвергла. Прошу прощенья у Любви: За то, что просто сдали нервы. Прошу пощады у Судьбы: Мне без Любви на свете плохо! Прошу прощенья у Любви!!! Мне в этом Мире одиноко...
martin: Эти стихи написала моя подруга Аня Коваль: К сухим губам вкровь липнет сигарета Сквозь серый дым я на тебя смотрю. Прощальным назовём мы это лето Не хватит сил сказать, что я ЛЮБЛЮ И все слова, что подарить могли бы И ты и я не будем говорить Без них мы расстаёмся как чужие Не сказанное не в чем обвинить Ты одеваешься Я набираю номер Ты не ушёл ещё, а я уже звоню. Но в зябких пальцах утреннего холода Не телефон пушиночку держу. Она одна из тех, что я теряю, Когда от грусти крылья не поднять. Без них и без тебя я замерзаю. Но хуже - не могу уже летать. *** Резня словами ...Мы с палками и камнями, Друг с друга взяв все прощенья... Холодно в каменной яме Оркестра жилых помещений. Ладит струна с ладами; На лестничной клетке сыро, И мы открываем сами Нетопленные квартиры... Летало лихое слово - -От крыш до седых подвалов. Смотрю свысока на любого, Кто ждет после боли славу. Но боль тебе не помеха: Ты - сильный, ты можешь дать сдачу... А я после долгого смеха , Закрывшись ладонями плачу... *** Глаза-небо. Ресницы-трава. Девочка-лето Всегда права. Сидит прямо, идёт тоже. У мальчишек от взгляда Мороз по коже. Ноготки - лепестки Фиалок сатиновых. Ножки в балетках, лёгких, виниловых. Кожа как ландыш Пьянящая белая, На московских улицах загореть не успела. В сумке заколки, В кармашках конфеты. Волосы - дождь У девочки-лето. Утром в июне В пять возвращается, И засыпая В меня превращается. *** Межсезонье большого города. Распродажа духовных ценностей... Я иду не поднявши ворота, И не стоит меня останавливать. Обвинения в пустом безразличии Превращаются в льдинки совести. Осторожно стекают за шиворот, И не тая спускаются к поясу. Ты идешь и не чувствуешь горести, Что вцепилась запутавшись в волосы. Межсезонье большого города. Дележ имущества совести... Стать разборчивее в городском бедламе, Остроумной, лицемерной, как артисты. Это мой единственный экзамен - Посвящение в эгоисты. Я его не прошла неуд. *** Ежедневная обыденность поражает разум. Можно, конечно, вскрыться - повеситься, отравить себя газом, Можно бежать в неизвестную сторону, Или просто войти в образ птицы - - Хочешь лебедя, хочешь - ворона - Какая разница в чьей роли разбиться?.. Как гордые крылья расправить руки, Встать на краю изгаженной крыши, Забыть разговоры, встречи, разлуки И... тихо заплакать, чтоб никто не услышал... Просто захотелось ими поделиться.
Принцесса: Оля, спасибо. Последнее произведение-вообще супер!
полная версия страницы